Те, кто выжил - Страница 139

139

Не знаю, как с новыми «ярыгиными» дела обстоят, я о них слышал так себе отзывы в плане надежности. Да и конструкция затвора там была такой, что заставила предположить то, что сам конструктор Ярыгин никогда в жизни пистолета в руках не держал. Слышал и про разрекламированный «суперпистолет» ГШ-18 то, что он одного магазина без проблем отстрелять не может, а всякие спецназы, куда его начали было давать, стали так же решительно от него отказываться, предпочитая импортные «глоки». Так что выбор все равно на территории России отсутствует. Если с автоматами выбора и не надо, когда есть «калашников», про пистолеты такого не скажешь. Никак не скажешь.

В Америке вон тоже давно ничего особо удачного не конструировали, но хоть организовали у себя производство всего удачного со всего мира. Итальянская «беретта», германо-швейцарский «зиг-зауэр», австрийский «глок», бельгийский «ФН», немецкие «хеклер-и-кох» с «вальтером», чешский «чизет», хорватский «экс-ди», что угодно, в общем, а у нас все ПМ и ПМ, и опять же почему-то «легендарный» АПС, который способен выпустить весь магазин в никуда одной очередью и, в сущности, представляет собой увеличенный в размерах «Макаров». Да и все. И это не говоря уже о том, что реальный ресурс наших пистолетов настолько безнадежно отстает от мировых стандартов, что даже вслух о нем говорить не хочется.

Не могли раньше хотя бы чехов, пока союзниками по Варшавскому договору были, попросить передать производство своих пистолетов в СССР? Очень было бы неплохо — отличные ведь машинки, на загляденье.

Мысли мои вернулись к слушавшим меня людям.

— Как бы то ни было, — продолжил я, — но главное умение в обращении с пистолетом — умение правильно выхватить его из кобуры. Без суеты, без лишних движений, с четким направлением оружия на цель. Подойдем к мишеням ближе, на такой дистанции, как сейчас, я буду вести огонь из автомата.

Шеренга, шурша травой, пошла в сторону мишеней.

— Насколько я помню, советских милиционеров обучали выхватыванию пистолета из закрытой кобуры, досылу патрона и выстрелу в сторону цели за четыре с половиной секунды, то есть за время, достаточное для того, чтобы не только быть пораженным огнем противника, но и даже дать добежать до себя противнику с ножом, если он настроен решительно.

Кто-то в строю хмыкнул, кто именно — я не заметил.

— В Америке тогда процветала почерпнутая из кино страсть к «быстрому выхватыванию», хотя оно вовсе не всегда приводило к быстрому выстрелу. Потому что если выхватить пистолет очень быстро, то за счет такой скорости просто невозможно сразу точно ориентировать его по цели — требуется доводка. — Я чуть утрированно показал, как это выглядит. — И, важный момент, пистолет готов к открытию огня только в конечном положении, а до достижения оного стрелок практически безоружен.

Я повернулся боком и повторил все, что я уже показал, медленней, давая возможность убедиться в том, что я тут не брехню несу.

— Пистолет — оружие для стесненных пространств, при этом оружие мощное и мобильное в правильных руках. Но эти самые пространства часто приводят к тому, что встреча с противником происходит сразу на расстоянии вытянутой руки, и каждая доля секунды может оказаться для стрелка критической. Поэтому смысл выхватывания оружия из кобуры состоит в том, что пистолет пригоден для ведения огня с того момента, как он покинул кобуру, на всем протяжении траектории его наведения. Смотрите.

Я чуть пригнулся вперед, замер, словно ожидая сигнала, затем схватил рукоятку оружия, потянул его из кобуры вертикально и, едва ствол вышел, развернул пистолет стволом вперед Движением плеча и локтя, прижав его к боку. Уже в таком положении он дошел до груди, где моя правая рука встретилась с левой, заранее поднятой, и затем уже двумя руками я продвинул пистолет вперед, в сторону цели.

— Видите? — обратился я к слушателям. — Повторяю по фазам! Уже из этого положения я могу открыть огонь, почти что от пояса, как в старых фильмах стреляли, видите? Я поднимаю руки, но пистолет все равно смотрит на мишень, и если время критично, то я могу открыть огонь с любой точки траектории.

Высокий рыхлый парень, что стоял рядом с доктором, спросил:

— А разве есть смысл тратить патроны на выстрелы в корпус мертвецу? Ему только хэдшот.

Как сказал «хэдшот», так мне представилось, как он сидит за компьютером и зарубается в какую-нибудь сетевую стрелялку, «халфу» или там что другое.

— Во-первых, у мертвяка есть позвоночник, — обернулся я к нему, убрав пистолет в кобуру. — Попадание в него или повреждение оного тоже довольно вероятно. Во-вторых, вы все равно не удержитесь от выстрела в такой ситуации, если, скажем, мертвяк неожиданно вышел на вас из-за поворота. Пусть этот выстрел будет тренирован и, предположительно, способен навредить зомби. И в-третьих… противник необязательно будет мертвецом. Он может быть человеком, просто плохим — из тех, кого обязательно надо застрелить, и как можно скорее.

После этой фразы я перехватил какой-то странный взгляд женщины. Вроде как с уважением посмотрела. Кровожадная какая. Хотя черт знает — у всех свои причины быть таким или другим. Я вот вроде многих застрелил, а жалко мало кого.

— К сожалению, у меня нет стрелкового таймера, — продолжил я, но упитанный парень со снайперкой меня неожиданно перебил:

— У меня есть!

Он полез в «мародерку», вытащил оттуда маленькую синюю коробочку с экранчиком, протянул мне.

— Ничего себе! — обрадовался я и поразился: — Откуда такая роскошь?

139