Те, кто выжил - Страница 48

Все, в канаву — и отход. Не высовываться, не суетиться, двигаться быстро. Максимум допустимого я для этой позиции выбрал, больше нельзя. Вода плещется, ноги скользят, дышать сразу тяжело стало. От воды гниловатый запах, но терпимо, а пасущимся овцам все по барабану — жевали и жуют, никакая стрельба их не пугает.

Где-то заколотил один пулемет, сразу же к нему присоединился второй. Оглянулся — черт его знает, куда они бьют, может, по брошенной огневой, а может, и вовсе в белый свет. Плевать, меня уже не достанут.

Одно поле, второе, взял правее, еще правее, ориентируюсь по ветряной мельнице: она тут как перст над плоским островком торчит — не ошибешься. Вот берег канала, вот моя камера надувная, приныканная. Обернулся, сказал, осклабившись:

— Четверо, ага? А я за каждым приду, твари, вы у меня еще на луну взвоете, локти грызть будете, поняли? — И, помолчав, добавил: — Не, пока не поняли. Но поймете, гарантирую.

Переплыть тридцать метров спокойной воды нетрудно, дальше маленький островок, по краю кусты — прикроют. По ним перебежками, затем — на узкую косу, поросшую ивняком. Оттуда — на другой остров, уже вброд. Тут уже сухо, можно просто бежать, что и сделал неторопливо, трусцой. Мостик, теплицы… ага, вот и мотоцикл мой, стоит на месте, сзади вместо сумки примотан тюк с автоматом и запасной одеждой — я дальше мокрым бегать не собираюсь. Куда бегать? Так день ведь начался только, у нас еще все впереди.

Скинул с себя мокрое, растерся полотенцем, переоделся. Сброшенную одежду затолкал в пластиковые пакеты: потом просушу, «на базе», а пока дела у нас, дела. Завел мотоцикл, неторопливо поехал в сторону дороги, постоянно оглядываясь. В одном месте все же пришлось газануть, удирая от неожиданно появившегося «шустрика». Остановился, застрелил из пистолета. Разве это враг? Нет, это болезнь, это чья-то беда, но это не враг. Враги теперь те же, что и раньше: люди. Эти всем врагам враги, особенно те, кто почувствовал, что теперь можно все, можно хорошо жить за счет жизней других. Таких отстреливать надо.

Что делать дальше, я еще вчера продумал. Мотоцикл дает мне мобильность, вокруг пустующие земли, так что стеснить мой маневр не удастся. С одного боку я уже укусил — надо теперь со второго клок мяса вырвать. Хорошо вырвать, так, чтобы с жилами и кровью, с хрустом.

За теплицами маленькая деревенька с классическими голландскими домиками, только уже явно современными, со стеночками потоньше. Большие окна без занавесок: у голландцев традиция такая — не скрывать своей домашней жизни от прохожих. Странно, да? Не смог бы так: не люблю на виду быть. Маленькие садики, за ними — железная дорога. И автотрасса: широкая, четырехполосная и, главное, с шумозащитными барьерами. Хорошая это вещь — через них почти ни черта не видно, и стоят они на бетонном основании, вроде как специально придумано, чтобы засады было делать проще. Но до этого мы дойдем потом. Надеюсь.

Кстати, похоже, что именно эти барьеры не пустили на эту сторону мертвецов из прилегающего городка. Может, и не так, но мне так показалось. Их и живой так просто не преодолеет, а уж бестолковый мертвец подавно.

А пока у меня план другой. Проехал чуть назад, выбрался на шоссе по маленькой развязке. Теперь только в туннеле бы на засаду не нарваться: мне на ту сторону нужно.

Не нарвался. Затем еще несколько километров по пустынной и грязноватой уже трассе, проскочил под каналом, огляделся. Нет, пока никого. Вывернул налево, опять в сторону Каага, проскочил по узкой асфальтовой двухполоске метров триста, встал. Вот оно, то, что мне нужно, — пара домиков у дороги. Мотоцикл — во двор, у задней стены поставлю, чтобы с дороги никак не разглядеть было, а сам гвоздодер в руки — и на крыльцо.

Дверь добротная, но не толстая, в два рывка вскрыл. Пнул затем — распахнулась. Привычно уже пистолет с глушителем в руки, погнал пятнышко лазера по стенкам гонять. Раньше вроде не пользовался, а вот теперь понравилось. Когда света мало, оно очень кстати получается.

Пусто в доме. Правда, пошарился здесь кто-то — из шкафов все вывалено, на кухне посуда битая. Эти небось… Кстати, было бы мозгов побольше, то заминировали бы все вот такие дома в окрестностях. Так, на всякий случай, раз уж хорошо себя вести не умеют, — ведь плохое поведение плодит врагов.

На втором этаже, мансардном, тоже никого, пусто здесь. Выглянул в окно в торцевой стене, мысленно обматерил себя. Зачем ехал по трассе, если здесь наплавной мост есть? На карте он не обозначен, а есть. Будем знать.

Дорога просматривается до самого Каага — все как на ладони. Скрытно ко мне ни с одной стороны не подберешься, разве что, как я сам сегодня, ночью выйти и на четвереньках, но эти пока так делать не будут — не знают они еще, куда на четвереньках надо: не в курсе они, в общем.

Придвинул к окну стол, на него винтовку поставил. Подождем. Чего подождем? А чего угодно. У них дорога одна: проезд в другую сторону они сами перекрыли. Если какая-то машина из Каага поедет, то только сюда, других вариантов нет. Что за машина? Да все равно что за машина, плевать с высокой башни, у нас тут фейсконтроль. Если борода и камуфляж — мой клиент, пажалте брицца. Подождем. У меня с собой паек на двое суток, Тигру тоже еды оставил. Тут тихо, спокойно — хоть до завтра подожду, хоть до послезавтра, обязательно кто-то поедет.

5 июня, вторник, день. Нидерланды, окрестности деревни Кааг

Пока пусто. На острове бандитском какое-то движение вижу, но на дороге никого. Жую «сникерс» еще из испанских запасов, поглядываю в бинокль. Другие стороны проверять тоже не забываю, но ничего угрожающего пока не вижу. Метрах в трехстах от дома в поле мертвяк какой-то блуждает. То в одну сторону пойдет, то в другую — непонятно, чего хочет, совсем тупой какой-то.