Те, кто выжил - Страница 7

Лодка медленно подошла к причалу, втиснувшись между белыми большими яхтами, ткнулась в бетон надувным упругим бортом. Я быстро накинул трос на утку, подтянул.

Выбрались на пирс — и я тихо рассмеялся: было странно ощутить под ногами твердую землю вместо палубы. Тоже ведь приятное ощущение, отвык ведь начисто.

На набережной началось небольшое оживление: несколько мертвецов подошли к решетке, встали, уцепившись гнилыми руками в никелированные трубы, из которых она была сварена.

— Ты лучше на палубе постой, последи за ними, — сказал недовольно поморщившийся Сэм. — Найти танк я и сам сумею, ты там не нужен.

— Ты осторожней, тут где-то и дохлый хозяин может ошиваться, — предупредил я его.

— Он бы вонял хоть немного, — ответил Сэм, вытаскивая из кобуры «кольт». — Но за заботу спасибо — буду осторожен.

Стеклянные двери в салон не были заперты, Сэм вошел, остановившись на пороге на минуту, потом исчез из поля зрения.

Я топтался на палубе, стараясь одновременно смотреть во все стороны: из памяти еще не выветрился случай в яхт-клубе Мальборо, что на реке Гудзон, где на меня напал и чуть не покусал зомби, на которого я напоролся при осмотре лодки, — только чудом отбился. С тех пор некая фобия образовалась, пожалуй что и полезная. Сейчас любые фобии полезны, от них целее будешь.

Сэм вышел на палубу через минуту, явно очень недовольный, сказал:

— Откачали топливо.

— Может, закончилось? — предположил я.

— Не думаю: там явно кто-то слив вывинчивал, — с сомнением сказал он. — Ладно, глянем следующую лодку.

Все лодки в бухте нам осмотреть не удалось — их там были сотни, но в паре десятков, тех, которые мы все же посетили, горючего не было ни капли. Зато следы посещения их людьми становились все очевидней и очевидней. Здесь инструмент забытый, там шланг подрезали, где-то еще что-то. Говорить про заправку, разместившуюся на конце пирса, ограничивающего док для суперъяхт, вообще смысла не было — все люки открыты, ни капли топлива.

— Все украдено до нас, — сказал я вслух, после того как мы вернулись на «Проныру».

— Попробуем найти еще порт? — предположила Дрика. — Их здесь должно быть много. Мы с мамой сюда приезжали пару раз, летом, немножко помню. Можно на «зодиаке».

Я с сомнением посмотрел на стену волнолома. Затем сказал:

— Выходить в такую погоду нам все же не стоит: судьбу испытывать. Даже на «Проныре», а «зодиак» наверняка не пройдет. Надо ждать, когда погода исправится.

— А потом? — спросил Сэм, стоявший с чашкой кофе в руке. — Если кто-то так тщательно прошелся по одной марине, то почему он не мог пройтись и по остальным? Времени прошло много, да, сэр, успели бы все слить. Видно же, что приходили с моря и морем же уходили обратно. Так можно долго искать.

— А что предлагаешь? — обернулся я к нему.

— Пока не знаю, если честно, — ответил он. — Но если мы найдем хороший грузовик, то нам горючего хватит докуда угодно. И мы доберемся намного быстрее.

— На лодке не так страшно, — откровенно сознался я. — К хорошему быстро привыкаешь. И после Амстердама на ней путь понятен.

— Если найдем топливо, то почему нет? — пожал плечами Сэм. — Но можем и не найти. Это не Техас, здесь больших нефтехранилищ быть не должно, как мне кажется, так что вполне могли слить все, до чего дотянулись.

— Да, пожалуй, — осталось согласиться мне. — Или засели там, где оно осталось, как в Техасе, к слову. Для начала надо искать машину. А заодно выяснить, как лучше прорываться на берег. Это все, — я кивнул на забитую мертвецами набережную марины, — совершенно не вдохновляет.

— Можно вывезти тебя куда-нибудь на лодке, когда погода исправится, — сказала Дрика.

Мысль разумная, да непохоже было, что погода намерена исправляться. Ветер, дождь, хотя и не холодно. Юг Испании, чего же вы хотите, тут до Африки рукой подать. Можно бы подождать, но… домой очень хочется. И расслабляться нельзя: сделаешь себе одну поблажку — и завтра сделать вторую станет куда легче. Нет, надо сразу начинать шевелиться. Хотя бы разведать окрестности — не думаю, что такая плотность мертвяков на квадратный метр и дальше тянется. Тут что-то другое… видать, местечко популярное раньше здесь было, вот и тянутся, или что другое.

— В общем, так, — сказал я, — надо чистить набережную. Сначала с мостика, с оптикой, потом… потом видно будет.

— А для чего? — спросила Дрика.

— На мотоцикле прокачусь. Посмотрю, что здесь и как.

— А мы?

— А вы здесь подождете. Только пару канистр с соляркой на мотоцикл назад подвесим, на случай если что-то найду подходящее, а бак будет пустой.

25 мая, пятница, день. Спортивный порт в Пуэрто-Банусе

— М-да, — сказал я, откладывая заметно нагревшуюся М-16 с оптикой. — Они все же соображают.

— Все равно хорошо почистили, — сказал Сэм, оглядывая набережную, на которой появилось немало трупов уже окончательно упокоенных. — Теперь надо быть аккуратным и очень быстрым. Не теряй времени и не теряй головы.

— Это понятно, — согласился я и пошел к шлюп-балке, под которой уже болтался мотоцикл — синяя «Ямаха ХТ-600», довольно уродливый с виду, но лихой и проходимый эндуро.

Дрика медленно-медленно подавала яхту к причалу, точнее, к набережной, от которой они отходили. Расстояние между последним пирсом, где выстроился «парад тщеславия» в виде самых больших яхт, и следующим было достаточным для маневра. Ну и, кроме всего, следовало прижаться бортом: спустить что-то с кормы шлюп-балка не могла — не хватило бы длины.